с 10:00 до 22:00
Ежедневно
г.Москва м.Павелецкая,
ул.Зацепский вал, д.5
с 10:00 до 22:00
Ежедневно
г.Москва м.Павелецкая,
ул.Зацепский вал, д.5
В отношении явления переноса примечателен тот факт, что то, что поначалу виделось как помеха терапевтическому процессу впоследствии оказалось главным движителем излечения. Сначала З.Фрейд считал чрезмерные реакции пациента на личность аналитика (в чем, собственно, и проявляется перенос) крайне невыгодными и мешающими процессу лечения, он был крайне раздосадован этим, видя в чрезмерных реакциях увеличение работы, но позже осознал ценность этого явления.
Сейчас мы понимаем перенос как связующую нить всего психоаналитического процесса, краеугольный камень аналитического опыта, его главный организующий принцип.
Зигмунд Фрейд говорит о переносе как о повторении, новом издании старых объектных отношений. Т.е. речь идет о таких видах отношений с личностью аналитика, при которых по отношению к аналитику переживаются чувства, не имеющие непосредственного и прямого отношения к нему и которые в действительности обращены к кому-то другому.
Под «другим» здесь подразумевается некий ретроспективный взгляд в прошлое пациента, включающий в себя эдиповы и также архаичные доэдиповы конфликты. Это повторение, как бы копирование, воспроизведение прошлого пациента, его значимых отношений из далекого прошлого в настоящем, в отношениях с аналитиком, но это также и модифицированная и искаженная версия пережитого, взгляд самого пациента на то, что с ним происходило в его жизни.
По мысли Фрейда, готовность анализанта к реакциям переноса происходит от его неудовлетворенности. Реакции переноса являются показателями регрессии либидо.
Перенос – визитная карточка психоанализа, т.к. психоанализ как раз и отличается от других видов терапий своим интересом к развитию переноса у пациента. В рамках этой концепции аналитик способствует развитию реакций переноса и предпринимает попытки систематически анализировать явления переноса.
Моделирующий аналитическую работу акцент и внимание к развитию переноса у пациента в аналитической ситуации дает нам возможность исследовать, как уникальный опыт и психическая реальность пациента может проявиться и раскрыться в отношениях аналитик – анализант.
Концепция переноса, наш интерес к его исследованию задают определенные рамки и ритм нашей работе, активируя тем самым специфический терапевтический процесс, в ходе которого мы можем обнаруживать и раскрывать модели объектных отношений, которые организуют психическую жизнь анализанта, мешают ему в жизни, заставляют страдать, препятствуют развитию и самораскрытию.
И тогда аналитическая ситуация становится сценой, на которой может быть представлен внутренний мир анализанта, в «здесь и теперь» аналитической ситуации может разыгрываться и проживаться прошлый опыт анализанта – фантазируемый и реальный. Аналитическая ситуация таким образом становится репрезентацией прошлого эмоционального опыта анализанта, его внутреннего объектного мира. Тем самым мы предоставляем пространство для встречи анализанта с его неосознаваемой внутренней реальностью, в этом возможность для трансформационного процесса и достижения анализантом новых более свободных и естественных форм психической жизни.
Невроз переноса – артефакт или креатив?
В ходе терапевтической работы Фрейд наблюдал, как интересы пациента все больше фокусировались на личности аналитика, и как постепенно отношения с аналитиком становились центром для пациента, в котором фокусировались все нюансы его прежнего болезненного состояния. Фрейд назвал этот процесс «невроз переноса». Но это не болезнь в нозологическом смысле, это некая «искусственная болезнь», порожденная опытом отношений пациента с аналитиком. Это «новое издание старой болезни» (Фрейд), которая теперь может отступить благодаря вмешательствам аналитика.
«Если пациент терпеливо соблюдает необходимые для продолжения лечения условия, нам удается обычно придать всем симптомам болезни новый смысл на основании перенесения, делая так, что обычный невроз замещается «неврозом перенесения», от которого пациент может излечиться под воздействием терапии. Перенесение, таким образом, создает некую переходную область между болезнью и жизнью, через нее возможен переход от первой ко второй. Это новое состояние принимает на себя все свойства болезни, но создает условия, при которых искусственная болезнь абсолютно беззащитна перед лицом нашей атаки» (Фрейд, 1914).
Таким образом, болезнь пациента переносится в поле отношений с аналитиком, при этом симптомы кардинально изменяют свой первоначальный смысл и приобретают новые, совершенно иные очертания, трансформируясь в проблемы взаимоотношений с аналитиком. Анализант может проживать эту историю как интенсивную смесь любви и ненависти, крайне амбивалентных чувств по отношению к аналитику. Вся сложность и драматизм этого мира для пациента теперь сосредоточены в личности аналитика.
Классическая психоаналитическая традиция предполагает, что аналитик должен способствовать максимальному развитию невроза переноса в ходе лечения. Считается, что через невроз переноса пациент способен получить доступ к неосознаваемым прошлым патогенным переживаниям, воспоминаниям. Пережив репрессированное прошлое с помощью аналитика, пациент сможет преодолеть патогенные невротические защиты, инфантильные конфликты.
Таким образом, согласно взгляду Фрейда, в процессе терапии пациент замещает свой обычный невроз неврозом переноса, вовлекая аналитика, и именно это является необходимым переходом для достижения терапевтической цели анализа.
Концепция «невроза переноса» была сформулирована Фрейдом в работе с пациентами, страдающими от неврозов, связанных с эдиповым конфликтом и инфантильной психосексуальностью. Для нас остается вопрос - насколько мы можем применять эту концепцию для других видов психопатологий, в частности, доэдипальной проблематики.
Взгляды на концепт «невроз переноса» психоаналитиков постфрейдовского периода менялись и разделялись. Но до сих пор этот концепт актуален в психоаналитической работе. В частности, Г.Левальд предлагает взгляд на невроз переноса как на «операциональную концепцию», «организационный принцип аналитического опыта», он подчеркивает, что говоря о неврозе переноса, мы не имеем в виду некий спектр симптомов, которые из одной формы трансформировались в другую, а скорее, мы можем говорить о перемещении интрапсихической патологии пациента в контекст взаимоотношений пациента и аналитика.
Итак, мы можем рассматривать невроз переноса как модель, которая организует наш опыт в аналитической ситуации. Причем современные авторы подчеркивают, что этот опыт включает не только проработку эдипальных конфликтов, но и ретроспективно придает форму остаточным архаичным и доэдиповым конфликтам (Лейбович, 1979).
Многие современные авторы видят в неврозе переноса креативные и моделирующие возможности для аналитического процесса. В частности, современные концепты проективной идентификации во многом расширили наши представления о возможных формах проявления и проработки патологических взаимодействий и коммуникаций между аналитиком и анализантом.
Классическая техника психоанализа предполагает, что процесс анализирования переноса заключается в последовательной и тщательной работе, связанной с конфронтацией, или демонстрацией переноса пациенту, прояснения, интерпретации и проработки. В классическом походе мы движемся от объяснения невроза переноса пациенту к его разрешению в аналитической ситуации.
Фрейд отмечал, что работа с неврозом переноса «требует от аналитика умения, терпения, спокойствия и самоотверженности» (Фрейд, 1926). При этом подчеркивалось, что для аналитика важно сохранять состояние нейтральности и абстиненции, т.е. личные предпочтения и отношения аналитика не должны проникать в анализ. Аналитик – это зеркало, сквозь гладь которого ничто личное не проникает в аналитическое пространство. Но это, естественно, в идеале.
Поэтому, говоря о работе с переносом, мы не можем избежать сложной и неоднозначной темы контрпереноса. Перенос и контрперенос – две стороны некоего единого целого, позволяющего нам ухватить механизмы коммуникативных процессов, тонкости и подоплеку интерсубъективных процессов на терапии.
Генрих Ракер отмечает «существование некого невроза контрпереноса, который обычно наблюдается, хоть и в легкой форме, у аналитика как ответ на невроз переноса у пациента» (Ракер, 1960). Лапланш и Понталис определяют контрперенос как совокупность бессознательных реакций аналитика на личность анализируемого, в частности, на его перенос.
Контрперенос – это дополнение переноса, «живой ответ аналитика, без которого перенос не может достичь достаточной полноты жизни и знания» (Ракер, 1960).
М. и В.Баранже ввели концепцию психоаналитического поля, благодаря которому переформулируется и дополняется концепция невроза переноса, и перенос и контрперенос рассматриваются как части единого целого, как явление биперсонального поля.
Левальд говоря о контексте отношений пациента и аналитика, вводит понятие интрапсихического поля, в котором происходит новое создание невроза переноса. Эти авторы говорят о том, что участие бессознательного аналитика также важно для создания и проработки невроза переноса у анализанта. Сандлер отмечает отзывчивость и ролевой резонанс у аналитика как важную составляющую аналитической функции.
Таким образом, концепция контрпереноса, ее современные трактовки дополняют классический подход к неврозу переноса, и предполагают вовлеченность аналитика в динамику отношений с пациентом, которую он может осознавать спустя какое-то время и после соответствующей проработки в своем внутреннем мире. Т.е. аналитик сталкивается с ситуацией не-знания, так называемым опытом негативной способности (У.Бион) – того, что переживает и чувствует пациент, что значит для него аналитик, кто он для него в данный момент, с чем мы имеем дело.
Поэтому для аналитика становится важным проявлять терпение не только к переносу пациента, но и к собственному контрпереносу.
Таким образом, в ходе аналитического процесса патология пациента трансформируется в новую патологическую форму – невроз переноса, в которой мы попадаем на незнакомую территорию, которую аналитик и анализант вместе исследуют, создают, осваивают, воссоздавая индивидуальную историю и эмоциональный опыт анализанта, реорганизуя его в иные, более актуальные контексты. В этом процессе мы сталкиваемся с пониманием отсутствия универсальных и четко работающих моделей, и это тот опыт, который анализант создает вместе с аналитиком.
