с 10:00 до 22:00
Ежедневно
г.Москва м.Павелецкая,
ул.Зацепский вал, д.5
с 10:00 до 22:00
Ежедневно
г.Москва м.Павелецкая,
ул.Зацепский вал, д.5
Сегодня в клинической психологической и психотерапевтической практике очень распространен термин «пограничная личность». Как трактуется этот термин и в каких случаях мы можем говорить о таком явлении как «пограничность» по отношению к тому или иному пациенту.
Безусловно, все люди разные, и цели психотерапевтической работы, а также средства их достижения индивидуальны в каждой клинической ситуации. Для чего же понадобилось объединять в отдельную особую группу некоторых пациентов, о чем идет речь.
Сам термин «пограничность» говорит нам о некоей пограничной области, границе между одним и другим. Исторически в психоанализе, а затем в психотерапии психические проблемы и расстройства разделяли на два класса - невротических и психотических расстройств.
Возникновение этого понятия связано с тем, что специалисты сталкивались в практике с пациентами, в работе с которыми актуализировались особого рода сложности, которые не укладывались в привычный круг невротических расстройств, но в то же время не были столь патологичны и не искажали реальность до такой степени как это происходит при психозе.
В работе с этими пациентами актуализировались проблемы отсутствия доверия специалисту, нарушения границ, сложности установления терапевтического альянса. Отмечалось, что для них характерно использование примитивных защит, и им трудно контролировать себя, свои мысли, чувства, поступки, а психотерапевтический процесс часто замедлялся и заходил в тупик. Эти пациенты были слишком нарушенными в сравнении со страдающими неврозами пациентами, но не так больны, как психотические пациенты.
Тогда появился термин «пограничность», затем - пограничный пациент, пограничная личность. Впервые термин «пограничность» возник в 1938 году, когда Дэниел Штерн выделил особую группу психических расстройств, обозначив их как «пограничная группа неврозов». Этот термин «пограничность» закрепился, т.к. позволил вместить в себя некоторые представления о таких пациентах и о трудностях, с которыми сопряжен терапевтический процесс с ними.
Таким образом, речь идет о пациентах, проблемы которых маркируются в переходной области континуума «невроз» и «психоз». Пограничный пациент не настолько устойчив, чтобы определять его проблемы как невротические, но и не настолько нарушен как в случае с психотическим пациентом. Это связано с тем, что пограничная личность гораздо чувствительнее к внешним раздражителям в сравнении с невротиками, но значительно более устойчива в сравнении с психотическими пациентами.
С легкой руки Дэниела Штерна термин «пограничность» вошел в обиход, и был подхвачен психотерапевтическим сообществом. Он развивался, у него большая история. На сегодняшний день понятие пограничная личность одно из наиболее противоречивых в психотерапевтической практике. Сложность в определении этого понятия связана с неоднозначностью и разногласиями разных авторов в вопросе того относить его к типу личности или оно определяет уровень нарушенности пациента.
Итак, пограничность, пограничное состояние – это тип патологии или ее уровень, патология или структура характера, болезнь или предрасположенность к болезни, нарушение или некий дефицит в личности? Безусловно, каждый специалист пси-практик, прибегая к понятию «пограничная личность» отталкивается от собственных приоритетов в существующих взглядах на проблему пограничности, а также от собственного клинического опыта.
В психоаналитическом подходе под «пограничной личностью» понимается личностная структура, степень патологии которой более тяжелая в сравнении с невротическими состояниями, но для которой не характерен глубокий уровень психотической дезорганизации. Таким образом, мы не говорим об устойчивых личностных характеристиках, но о возможности неких следствий, связанных с особенностями функционирования, характерными именно для пограничного уровня личностной структуры.
Итак, мы поговорим об особенностях пограничной личности, с какими феноменами и проявлениями мы можем столкнуться в данном случае. Заранее оговорюсь, что описанные особенности не есть однозначно заданные жесткие характеристики «пограничной личности», присущие каждому пациенту. Скорее, речь идет о неких тенденциях, которые могут быть ярко проявлены у одних, и менее заметны, как бы стерты у других пациентов, проявляясь при определенных обстоятельствах, стрессовых факторах, на тех или иных участках жизненного пути.
Цель данного описания – исследование сложного мира пограничной личности, попытка лучше понимать этот мир, поиск более адекватных взаимодействий друг с другом.
Особенности пограничной личности
Говоря об особенностях пограничной личности, нас будут интересовать основополагающие аспекты – особенности ощущения себя, самоидентификация, особенности мировосприятия, внутренний мир и внешний мир, особенности выстраивания и развития отношений. Из этого, собственно, выстраивается фундамент личности, переживания собственного Я, себя в мире.
Основная сложность «пограничных» проблем и пограничных состояний связана с субъективным переживанием пограничной личностью отсутствия опоры в жизни. Этот момент является определяющим для самоощущения этого человека.
Говоря о самоощущении пограничной личности, можно сказать, что этому человеку характерны две крайности, т.е. он пребывает на одной из крайних точек двух противоположных полюсов. И эти значительные переходы-перепады зависят от того, насколько удачно или неудачно складывается для него ситуация и как окружающий мир развернут по отношению к нему, опять же в его субъективном ощущении.
Если события складываются, как ему кажется, не очень хорошо, или непонятно как, либо нейтрально (это неопределенность, а неопределенности он выдержать не может), он ощущает себя полностью зависимым от внешнего мира. И в этом состоянии переживает себя маленьким, беззащитным, потерянным, страшно уязвимым, неспособным на что-либо повлиять, иной раз доходя до ощущения полной ничтожности. Устойчивой самоидентификации нет, поэтому у него есть глубинное сомнение в собственной значимости, весомости, в собственном бытии. В ситуациях неопределенности он ощущает себя пушинкой на ветру, которую, бог знает, куда может занести, и которую враждебный окружающий мир может в любой момент уничтожить.
Другое его состояние – полная противоположность маленькой пушинке. Малейший успех или удачно сложившиеся обстоятельства, либо локальная идентификация с некоей авторитетной фигурой могут перевернуть психологический маятник в совершенно другую сторону – происходит перемещение на полюс грандиозности и всемогущества. И тогда он становится в позицию знающего, властвующего, и уже другие от него тотально зависят, либо должны им восхищаться и раболепствовать перед ним.
Причем эти переходы, точнее даже сказать скачки, от одного полюса к другому могут происходить мгновенно.
Содержательные аспекты психологического маятника у одной пограничной личности в сравнении с другой могут меняться – у разных людей это могут быть сила, власть, успех, знания, ум, положение в обществе, красота, этот ряд можно продолжить до бесконечности. Но столь резкие перепады, включения либо одного полюса, либо его полной противоположности – это определяющая особенность самоощущения пограничной личности.
Можно сказать, что он то ощущает себя «никем», то «всем». Пространство между полюсами, иначе говоря представления не о дискретности, а о континууме в пределах этих полюсов (т.е. возможности постепенных переходов, минуя положение крайности в переживании себя – как это происходит при более интегрированном самоощущении и наличии сбалансированной реалистичной самооценки) пограничной личности не известно. И если он терпит неудачу, то он тотально проваливается, как бы весь целиком.
Многие авторы отмечают характерную для пограничной личности диффузную идентичность. Проблемы идентичности здесь проявляются как неопределенное отношение к своему образу Я, своей сексуальной роли. Не определены, либо спутаны и неустойчивы жизненные цели, цели в профессии, профессиональном развитии, сфера ценностей. Ценности, интересы и цели нередко сменяют одно другим, то вдруг интерес вовсе утрачивается.
Этому человеку сложно совместить разное, построить связи, отношения, выдержать вызов неопределенности и разнообразия.
Он не всегда понимает – кто он, для чего он живет, в том ли месте он живет, с тем ли партнером, ту ли профессию он выбрал. У него много сомнений на этот счет, причем речь идет о кардинальных сомнениях, возникающих буквально на каждом шагу и в очень жесткой форме на уровне «быть или не быть» (отношениям, работе, ситуации…).
У пограничной личности может быть, как в русской поговорке, семь пятниц на неделе. Поэтому ему сложно контролировать какой-либо процесс, свою жизнь в целом, сложно претворять планы, особенно связанные с долгосрочными перспективами. Этот человек идентифицируется с тем, что в данный момент происходит, с актуальным переживанием, либо действием, интересом, настроением – а они постоянно сменяются, как калейдоскоп, - калейдоскоп повернулся, и в соответствии с ним поменялся и сам человек, причем полностью. Общаясь с ним, у Вас может рождаться ощущение, что вчера это был один человек, а сегодня другой.
В этом смысле пограничная личность непредсказуема, крайне нестабильна. Отто Кернберг, например, считает нестабильность определяющей чертой пограничной личности, являющейся ядром клинических проявлений при пограничном расстройстве.
Ему характерны импульсивность и эмоциональная неустойчивость, склонность к резким оценкам. Такая резкость и прерывистость в потоке жизни и во взаимодействиях с людьми приводит к частым эмоциональным кризисам, особенно в связи с отношениями – как профессиональными, так и личными. Чувства его сильны и захватывающи, поэтому у партнера пограничной личности может возникать ощущение, что тот вторгается буквально под кожу, так сильно он нарушает границы.
Сложности в отношениях – это особая тема для разговора о пограничной личности. Отношения, которые создает этот человек весьма интенсивные в своем эмоциональном накале, и всегда напряженные.
Мы уже говорили о качании психологического маятника в самоощущении этого человека, и резких перепадах при смене полюсов. Такая же ситуация складывается и в отношениях. В его восприятии другого человека очень силен механизм идеализации и сменяющего идеализацию обесценивания.
На уровне поверхностных взаимодействий это может быть не так заметно. Но когда отношения возникают – это производит впечатление настоящего тайфуна, когда от идеализации и восхваления другого, пограничная личность перескакивает к обесцениванию и сокрушению. И если у пограничной личности возникает некое недовольство или какая-то мысль, либо мельчайшее подозрение – то гневу его нет предела, и он сокрушает своих партнеров, резко разрывая связи.
Столь сильная степень идеализации и последующего за ней тотального обесценивания у пограничной личности связана с неспособностью к доверию другому. Поэтому столь сильна потребность пограничной личности в идеализации, в контактах с идеальным объектом, чтобы иметь хоть какую-то возможность приблизиться и начать взаимодействовать (при условии тотального недоверия). А поскольку ни один реальный человек не может соответствовать идеальным ожиданиям, то участи быть обесцененным, подвергнуться столь жестокому осуждению и сильному гневу никогда не избежать.
Роберт Столороу, в частности, отмечал высокую потребность пограничной личности в специфических архаичных связях с объектом. Это также проливает свет на то, какие ожидания у пограничной личности от своих партнеров. Ему сложно воспринять что-либо, расходящееся с его мнением, взглядами, представлениями, в целом, с его мировоззрением. Характерен очень жесткий формат – «или… или». Логика «или… или…» вместо «и… и…» усиливает противостояние, из-за чего отношения пограничной личности терпят ущерб.
Проблемы пограничной личности
Говоря о проблемах пограничной личности, можно сразу оговориться – это проблемы, которые пограничная личность воспринимает как свою проблему, либо это проблемы тех, кто взаимодействует с пограничной личностью, например, психотерапевта. Здесь нам очень сложно провести четкую демаркационную линию, границу между одним и другим в связи с особенностями пограничной личности. Поэтому имеет смысл отделить эти две проблематики пограничности.
В чем проблемы для самого этого человека. Прежде всего, следует отметить глобализацию своих проблем пограничной личностью, вернее, того, что она воспринимает как свою проблему. Любую возникшую проблему этот человек видит, как абсолютно безнадежную. Поэтому так сильны проекции у пограничных личностей. И при столкновении с проблемой он тут же находит другого человека, на которого все это переносится. Этот другой объявляется либо виновником, либо носителем проблемы, и должен ее решать.
Причина несчастий, как правило, ищется им и обнаруживается вовне. Это и наследственность, и карма, и родители, общество, правительство. И при таком подходе, с одной стороны, он получает для себя определенное облегчение на какое-то время, но с другой стороны, проблему-то решить невозможно. Поди поспорь с кармой!
Для решения своих актуальных проблем и жизненных задач у этого человека может не хватать силы, энергии, таких качеств как собранность, самоорганизация, дисциплина. Ему сложно укладываться в какие-то рамки, правила, ограничения. Отсюда сложность решения любой проблемы, с которой сталкивается этот человек.
Многие проблемы пограничных состояний в поле медицины, психиатрии маркируются как пограничное расстройство личности. Это связано с тем, что у пограничных личностей часто возникают проблемы в таких сферах, как распоряжение деньгами, сексуальные связи, могут быть проблемы с алкоголем, наркотиками.
Они настолько импульсивны, легко следуют своим внутренним порывам, им трудно управлять собой, поэтому они постоянно отыгрывают в действии внутренние импульсы, состояния и переживания. Тем самым еще более усложняя те затруднительные ситуации, в которых оказались. В этом смысле их реакции и поведение похожи на движение лавины, когда она все сметает перед собой.
Значительная проблема пограничных личностей в том, что они не ощущают себя отдельными, независимыми личностями. Они постоянно решают дилемму между тем, чтобы быть в отношениях, тогда они переживают тотальную зависимость и подчинение, либо быть в полной изоляции от отношений, тогда они страдают от одиночества, своей ненужности, никчемности. Они не понимают и не чувствуют этой границы, отдельности – Я и Другой. Не понимают, что можно быть в отношениях и отдельным одновременно. Они теряют себя в отношениях, это их пугает.
Потому в психотерапевтической ситуации (да и в других сферах своей жизни также) они часто саботируют терапию, обесценивая другого. Нарушают рамки, сеттинг, правила, договоренности. Для них близкие отношения - это тотальная власть другого, которая их разрушает. Столкнувшись с этой опасностью, они бегут из угрожающих им отношений. Чем здесь можно помочь? Психотерапевт обращает свое внимание на поддержание границ, соблюдение правил, обсуждая это, выдерживая атаки пограничного пациента.
Еще один важный момент, на котором стоит остановиться. Так называемое «пограничное неваляшество». Мы уже обсуждали такие качества пограничной личности, как переменчивость, неустойчивость, скачки от одного полюса к другому. Это порождает большие проблемы в его жизни, в отношениях, затрагивая и его партнеров.
Как это проявляется в психотерапевтической ситуации. Сегодня он приходит и не помнит, в каком состоянии был в прошлый раз, не видит связей, не воспринимает их. В данный момент он хочет развиваться, ходить на психотерапию. А назавтра он может забыть об этом. Такой пациент, когда ему стало чуть легче, говорит - все, хватит терапии, остановка. Но завтра наступает другой день, психологический маятник поворачивается другим полюсом – и проблемы опять здесь. Здесь и ждут своего решения. Он может решить – психотерапевт не помог (опять проекция, кто-то другой виноват). Ну, что тут скажешь.
Мало начать что-то, нужно иметь силы продолжать. Но пограничный пациент этого может не понимать. Ему сложно представить и удержать одновременно два своих состояния, помнить, что после дождя будет солнце, черную полосу сменит белая, что есть плохое, но есть и хорошее, и что человек, на которого сегодня он обрушивает всю силу своего гнева, вчера сделал ему что-то приятное, ценное.
Что здесь может терапевт. Важно не убеждать пограничного пациента, в том, что все хорошо, что он хороший, замечательный. Не стоит присоединяться только к хорошему, к хорошей его части, а помочь ему соединить две своих разных части, соединить это разное, эти крайние полюса. Ведь плохое, вернее, то, что пациент видит как плохое (не важно в себе самом, или в другом человеке) – это лишь часть целого. Мы стремимся к целому – это путь к здоровью.
Психотерапевт способствует собиранию этих разных опытов, разных и противоречивых частей его Я, частей его объектов (реальных и внутренних, фантазийных). Психотерапевт не осуждает одно и поддерживает другое, чем грешат некоторые психологические подходы, а способствует постепенному смягчению восприятия пограничного пациента, его видения мира, смягчению способов его оценки, способствует интеграции опыта.
И так потихоньку, постепенно амплитуда смены полюсов у пограничного пациента снижается. В этом путь к тому, чтобы он обрел устойчивость. Сначала эта устойчивость исходит от психотерапевта, затем он обретает ее в себе самом. На это нужно время.
Важное дополнение к границам понятия «пограничности»
И в заключении хотелось бы отметить, что любая классификация в чем-то условна. В каждом человеке присутствуют эти три уровня – невротический, пограничный и психотический. И, наверное, каждый человек когда-то ощущает актуализацию то невротического, то пограничного, а когда-то и психотического компонентов. Но в совершенно разных пропорциях, т.е. где-то и в чем-то.
В тех же случаях, когда мы можем довольно четко отнести основной пласт личности к одному из этих трех уровней, мы можем говорить либо о невротичном пациенте, пограничном или психотичном. У психотического и пограничного пациентов невротический пласт более уязвим, т.к. эти люди отличаются большей чувствительностью и восприимчивостью к стрессам.
Пограничная личность крайне чувствительна к стрессам, к внешним воздействиям, этим обусловлены особенности ее восприятия, оно не точно, иногда даже абсурдно, но этот человек может не замечать искажений.
Если говорить в целом, можно сказать, что единство психотического, пограничного и невротического в каждом человеке – основа психологического здоровья.
